Ярко, как будто это было вчера, она вспомнила, как летом она гостила у крестной на даче, и как они однажды, устав от прогулки под жарким солнцем, присели под деревом на травянистом склоне горы. Ася огляделась — и залюбовалась далью, открывшейся ей. Внизу, среди зелёных холмов, серебристой лентой вилась река. За ней до самого горизонта простирались леса, среди которых осколками голубого неба сияли ясные зеркала озёр.
— Какая красота! — сказала она своей крёстной, сидевшей рядом в безмятежном молчании. — Тётя Надя, как же Вам повезло, что у Вас дача в таком чудесном месте!
Крёстная улыбнулась:
— Да… Места тут и впрямь живописные. Но ты видишь не всё!
Девочка оглянулась. За её спиной по вершине горы тянулись дачные огородики и сады, справа и слева кудрявились рощи. Всё это было красиво, но не лучше солнечного простора поймы. Ася недоумённо посмотрела на тётю Надю.
Та ласково провела рукой по траве, окружавшей их:
— Посмотри, кажется, что это простая трава, но ты только вглядись в неё. Это разнотравье. Сколько цветов вокруг! — её голос вдруг стал напевным, словно она рассказывала волшебную сказку: — Они только кажутся маленькими и невзрачными. У каждого из этих цветочков — свой характер, своя мелодия, своя история… — Она коснулась нежных ярко-розовых лепестков маленькой, повернувшейся к солнцу, гвоздички, качнула стройный стебель весёлой ромашки, наклонила к Асе высокий синий цветок цикория, провела ладонью по пушистым метёлочкам цветущей травы и продолжала: — Видишь, какие они разные, и каждый из них так красив! В каждом — целый мир цвета, аромата, гармонии, и это неповторимый мир… Если ты прислушаешься, — крёстная улыбнулась с таинственным видом сказочницы, — они расскажут тебе о росистом восходе, о пении птиц на заре, о бездонном полуденном небе над знойным притихшим полем, о вечернем безудержном стрекотании весёлых кузнечиков и ночных сладостных полевых ароматах… И ещё, — тётя Надя мягко, но очень серьёзно посмотрела на свою племянницу и крестницу: — они объяснят тебе, что на свете нет мелочей. Не бывает незначительных поступков и слов. Всё важно, всё имеет смысл, каждый наш, даже самый маленький, выбор. Надо только уметь вглядеться…
Ася наклонилась к самой земле и всмотрелась в крохотный фиолетово-жёлтый цветок. Это были анютины глазки. Маленькая полевая фиалка оказалась такой трогательно-нежной и неожиданно красивой, что у девочки захватило дух.
— Да… — улыбнулась она. — Я вижу!
В тот солнечный день они ещё долго рассматривали цветы, и небольшой букет, который они принесли домой, показался Асе самым красивым во всей её жизни.
И вот теперь у Аси защемило сердце, когда она вспомнила, как тётя Надя ласкала ладонью стебли и лепестки полевых цветов… Ей так захотелось принести в больницу такой букет! Ведь это было бы всё равно, что подарить тётушке частичку лета, веяние тёплого ветерка, дыхание согретых солнцем полей и лугов, которые она так любила. «И они бы радовали её и пели свои тихие разноцветные песенки», — подумала Ася. Но поздней осенью не найти полевых цветов…
Она вздохнула и побрела к метро.
Домой не хотелось, и как-то само собой получилось так, что спустя полчаса она стояла перед дверью дома, где, она знала, ей были рады. Хорошо, когда у тебя есть друг, к которому можно просто так прийти, когда тебе плохо! Ася нажала на кнопку звонка и прислушалась. Дома ли Сергей? Вскоре до неё донеслись чьи-то стремительные шаги, дверь распахнулась настежь и девочка с облегчением улыбнулась другу.
— О! Здорово, что ты пришла! — обрадовано воскликнул Сергей. — Как раз вовремя! Глеб сделал очередное открытие! Пойдём скорей! — и он нетерпеливо потянул её к лестнице на второй этаж, в кабинет профессора.
Ася взбежала следом за ним по деревянным ступенькам и, замирая от волнующего предчувствия, вошла в кабинет.
Глеб, гениальный аспирант Николая Ивановича, сидел, напряжённо склонившись перед пультом темо, одной рукой нажимая разноцветные кнопки, а другой нервно ероша свои короткие тёмные волосы. Казалось, он хотел во мгновение ока, прямо сейчас, решить все бесчисленные вопросы, связанные с таинственными перемещениями тех, кто вступал в кабину этого загадочного изобретения профессора Смирнова: ведь до сих пор никто так и не понял, в какое именно пространство и время перемещает темо людей.
— Привет! — окликнула его гостья.
Но молодой учёный даже не услышал её. Сергей и Ася весело переглянулись.
— Глеб придумал возвращатель, — объяснил Сергей, — вчера мы посылали с ним робота — и он вернулся! Сейчас Глеб программирует темо на отсылку людей: я решил опробовать возвращатель на себе!
Ася в испуге посмотрела на друга:
— Сергей, это так опасно! Ты же знаешь, что с людьми темо ведёт себя совершенно иначе! Неужели Николай Иванович не против? А Елена Петровна?!
Мальчик смущённо, досадливо поморщился, махнул рукой и быстро заговорил:
— Мы думали об этом. Но, понимаешь, никого же нет: отец в Лондоне на симпозиуме, мама улетела в Новосибирск! Ждать их надо несколько дней, мы тут с ума сойдём! Держать в руках такую вещь и — медлить!.. И ведь они даже побеспокоиться не успеют! Я же сразу вернусь! Глеб всё рассчитал, ты ведь знаешь Глеба! Представляешь: отец вернётся домой, а мы ему — такой сюрприз! Вот будет здорово!
Ася увидела знакомый блеск возбуждения в быстрых глазах своего неудержимого друга и поняла, что ей едва ли удастся его отговорить. И ещё она поняла, что просто не сможет отпустить его одного в такую поездку, и, значит, ей придётся отправиться с ним. Если всё-таки не получится его удержать. Последняя надежда была на Глеба: как-никак, взрослый человек.